ТоварищСухов, 62 - 23 июня 2011 19:17

[SIZE=-1][FONT=Courier][COLOR=blue] Прощание. [/COLOR]
[SIZE=-1][FONT=Courier]
Она любила разных мужчин.
Так можно сказать про многих женщин. И вот про эту, 19-летнюю красотку. И про эту 80-летнюю старуху. И когда я говорю: она любила разных мужчин - и блондинов и брюнетов, главное, чтобы он был умен и интересен каким-нибудь необычным интересом, - когда я говорю так, никто не знает, к какой женщине обращены мои слова. Но как отреагирует на них одна, а как другая. Кто-то скажет: ты назвал меня шлюхой! А кто-то улыбнется загадочно: да-да, я легко влюблялась, и мне нравились разные мужчины.
Возмущенная женщина, сама целомудренность, окажется коллекционером, бездумной блядью, с длинным списком "побед", с тоскливой жизнью не очень счастливой женщины.
А влюбчивая мужелюбка всю жизнь прожила с одним человеком, родила ему миллионы счастливых детей и ни разу не изменила, по крайней мере, в реальной жизни. А что происходило в её мечтах, снах и фантазиях, - это уже совсем другая история.

Я начинал прощаться с женщиной в первый же день. Мне казалось, так проще. Ведь она все равно изменит мне, или я изменю ей. Мы вступим в болото непреодолимых противоречий. В какой-то момент никто из нас не захочет в очередной раз первым начать всё заново. И вот тогда мое уже запылившееся прощание будет извлечено на свет божий.

Кроме того, уже в первые минуты общения, ты видишь неуловимые признаки будущего прощания. Ты понимаешь, какие еле видимые семена взойдут огромными подсолнухами беды, безжалостными цветами несчастья. Властный характер, пьяная дурь, раздражающая покорность. С одной ты подерешься в первый же вечер и только по одному её крику – ну и проваливай! – ты восстановишь детали будущего – пусть даже случится это через три года – расставания. Другая, в первые же дни, намекнет, что ты – лишь очередной колобок на её долгом и трудном Пути Лисицы. Намекнет действием, взглядом – но маленький красный червь совьет ядовитое гнездо в твоем животе.
Но теперь я и в этом сомневаюсь. Стоит ли начинать прощаться в самом начале. Кому нужен этот долбанный декаданс.

Единственная мысль, пришедшая в голову в последнее время и достойная хоть какого-то высказывания (например, высказать её, погрузившись под воду в ванну моего детства, куда я помещался весь, да еще несколько резиновых уродцев, неведомых теперь зверей, плавали на поверхности, - не высказать даже, а выбурлить в тяжелой тишине подводного мира, в тихом шуме, окружающем мокрое тельце ребенка, - пробурлить, будучи уверенным, что никто, ничто, никогда не услышит тебя в твоем огромном мирке, от которого даже школа в соседнем дворе, помойка под окном, кухня с бессмысленной бабушкой у плиты - и те находятся в тысячах килосекунд, которые предстоит пройти-пролететь, прежде чем ты приблизишься к настоящим сомнениям) - это мысль про наш злобный мир:

Если представить, что мир - это ребенок, злой ребенок, - станет намного проще.

Наблюдаю за ним, за его шалостями. Но ведь нельзя бить или орать на ребенка, даже если он совершает плохой поступок. Но и объяснить ему что-либо практически невозможно. Он смотрит на тебя глазами сорокалетнего ублюдка, пихает в живот локтем бывшего военного или мента, ненавидящего любого, кто улыбается и свободен, орет голосом огромной бабы – копыта-то обломаешь! - плюет в лицо слюной оскалившегося, желтозубого люмпена, говорит страшное голосом известного телеведущего, пахнет, бьет, унижает, а иногда прижмется к ногам и замрет, спрятав глаза, - злой ребенок, твой злой ребенок, твой байстрюк - и ничего тут уже не поделаешь.

Раньше я хотел быть Гэтсби, сегодня я выбираю роль того, кто наблюдает за Гэтсби из-за укрытия авторского Я.

Многое изменилось. Романтика уходит водой в песок. Но песок, я только что потрогал его ладонью, все еще влажный и тяжелый. Романтичный песок.

Может, и к женщине нужно относиться как к миру, который только что перешел в последний класс школы для трудных, но прекрасных подростков. И никогда не думать о прощании с детством.

[COLOR=violet] ©©© [/COLOR][/FONT]

• 
• 
•