Ведь еслибы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этомпроклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива.Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю.Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнятьголову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил еёпо голове и плакал. А ведь он так долго ждал, чтобы встретиться с ней, ради неёон жил. * * * Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь еголёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотелспециально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно насвежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодняутром. Он смотрел на похороны издалека. Смотреть на любимою в гробу было самымбольшим наказанием на свете. Он ждал, когда родные простятся с ней. Им нельзямешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленныхбабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, онзнал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с нейнаедине. Он скажет ей всё, что не успел сказать. Он расскажет, как вера в еёлюбовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё развзглянуть в её глаза. Он расскажет, как по много раз перечитывал её письма,чтобы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался веё фото, что бы хоть как-то унять боль от очередного ранения. А пока, он ждал.Ждал последней встречи с ней. Чтобы проститься навсегда. Родственники сталирасходиться, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Всерасходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара. - Она была такмолода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок, – старушка вытирала слёзы. - Такраспорядился бог. Ничего не поделаешь, – дед пытался её успокоить, но надо былоуспокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку. Могилу давно закопали, ноеё отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографиюсвоей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто-топодошёл и встал рядом. - Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала илюбила, – сказал отец, не отводя глаз от плиты, – Она слишком сильно тебялюбила. Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. -Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всехостальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя ждуу нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себявинить в её смерти! Ты не виноват. Несколько часов он стоял и смотрел намогильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыладорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам, которые у него были. Главныхцелей больше нет. Начало темнеть. Он сам не заметил, как встал на колени и сталговорить с ней, ему казалось, что и она с ним разговаривает. Он что-торассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзызамерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепкодержали вязаную шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когдаему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорилаона, а теперь не замолкал он. Он боялся, что как только он замолчит, она сразуже исчезнет, навсегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всёподряд. Стало совсем темно… * * * Медсестра Аня была совсем молодой. Её не такдавно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду.Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которойна коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото намогильной плите. Аня не видела лица парня. - Как же он её любил, – пробормоталуже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело. - Зови мужиков, итащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи.Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе…теперь они будут счастливы, я это точно знаю! По-другому не может быть!
